Попухай
- Привет, орлы! И снова в эфире...
- Павлуша, массаж! Павлуша, массаж! Павлуша, массаж!
- Да шо эт за хуйня?! Заткнись! Заткнись, сука! - Паша вяло затопал немощными ногами, злобно скривив лицо. - Это пиздец! Давай, Макс, заново! Дубль двадцать пять!..
Едуш нажал на кнопку.
- Здорово, орлы! И снова в эфире импровизационно-ностальхическая...
- Мам, понос! Мам, понос! Мам, понос!
- Да еб твою мать! Мать твою еб, сука! Пидорас! - Паша вытащил картридж из приставки и запустил его в птичью клетку. Картридж ударился о холодильник и разлетелся на куски, обдав Едуша градом осколков в лицо. Едуш не шелохнулся.
- Макс, заткни его!
Макс вытянул руку в направлении клетки, и клетка сплющилась. Из неё послышалось паническое щебетание.
- Ахха, будешь знать, сука! - Паша довольно потер руки. - Дубль двадцать шесть! Поехали, Макс!
- ...
- Привет, орлы! И снова в эфире импровизационно-развлекательно-ностальхическо-...
- Пенсия пришла! Пенсия пришла! Пенсия пришла!
- Сука такая! Пизда тебе! М-а-а-акс, подай его сюда! - Паша кричал и вертелся на стуле от ярости. Схватив клетку обеими руками, он стал трясти её так, что несчастная птица билась о стенки:
- Не надо! Об этом! Ховорить! Не надо! Об этом! Ховорить!
- Сука! Сууука! - Паша бросил клетку на пол и стянул штаны. Струя поноса ударила в попугая. - Макс, в окно! Быстро, блять!
Макс схватил мокрую клетку и вышвырнул её в открытое окно. Послышался собачий лай и старушачие вопли: "Ой, хосподи помилуй, летит! Ай, боже милостивый, бегут!..".
- И окно закрой! Сука такая! Я ховорил! Ховорил шо не надо ховорить! Ховорил не надо ховорить шо не надо ховорить! Сука! Это пиздец, Макс! Пиздец! И вот в таких условиях приходится работать!
- Павлуш, я дома! - раздался из прихожей голос Ларисы, сопровождаемый шелестом пакетов.
- Мать, попухай сдох опять!
- Ой, спаси хосподи, Павлуш! Пятый за месяц ведь! Что же это такое за напасть?
- Собаки съели опять - Паша подкатился к пакетам и вывалил их содержимое на пол. - Вооо, шикарно, все мне! - подхватив с пола упаковку чипсов, Паша поехал обратно на кухню.
- Хосподи, горе-то какое! Кошмар! Не знаю уже, что и делать с этими псами! Завтра опять в администрацию пойду. А ты, Пашенька, не переживай, завтра папа тебе нового купит!
- Айм э соул мэн, ты-ры-ты-ты... - напевал Паша себе под нос, нажимая на кнопки.
Лариса прошла на кухню и открыла один из ящиков стола. Там пестрым ковром лежали фигурки маленьких попугайчиков. Выбрав одну, Лариса прикрепила её на холодильник рядом с десятью другими. Перекрестившись, она молча встала у окна, размышляя о скоротечности жизни.
Идиллию нарушил звон ключа в замке. В квартиру ворвался Владимир:
- Лариса, блять! Лариса, блять! Я иду, блять! С завода, блять! Думаю, щас приду, блять! С попугаем поговорю, блять! Иду, блять! Вижу клетка, блять! Наша, блять, клетка, блять! В поносе, блять! В поносе, Лариса, блять! И собаки вокруг, блять! Лариса, блять! Он ведь мне как брат, блять! Я его Гришей звал, блять, Лариса! Бухал с ним, блять! Он ведь единственный, блять! Единственный в этом доме поносном, блять! Кто меня понимал, Лариса, блять! В поносе лежит, блять! Сука, блять! Инвалид ебаный, сука, блять! Убью, блять!!!
Лариса кинулась в прихожую, загородив собой проход:
- Не пущу, Володь, не пущу! Мальчонку бить не пущу! И так горе у него! Вон страдает сидит! Нет, Володь, не пущу!
Паша услышал крики и обернулся:
- О-о-о, папик пришел! Пап, смотри, у меня уже третий уров... - Паша замолк, прерванный кирзовым сапогом, прилетевшим ему в лицо. Он выронил джойстик и мягко сполз со стула. На полу растекалась лужа поноса.
На происходящее молча и не моргая взирал Едуш, блестя осколками картриджа на лице. Начинался обычный вечер в семье Гриневых.