Коробочка

Не работает! — прямо с порога кухни, встретил Павел Николая.

Гость покраснел и начал оправдываться, рассказывая, то о сложной ситуации с рабочими местами в его городе, то о том, что работать ему и вовсе не нужно, вроде бы и так на жизнь хватает. Окончательно запутавшись, меняя одну ложь на другую, весь раскрасневшийся он вошёл на кухню и наконец затих.

Кинаман хлопнув рукой по столу просвистел — Колёк, не лепи мне горбатого, я же всё понимаю.

Однако заметив, что взгляд Колька начал медленно перемещаться с самого Павла на его изогнутую под невероятным углом спину, Пашка икнул, свистнул, закатил глаза и принялся, словно осьминог размахивать руками перед собой.

Паш! Пашка! Ты мне показать что-то хотел ведь? — Павел замер и со скрипом, неодновременно, один за другим, он направил свои глаза на Николая, собрался мыслями, и тут же ожил.

— Точно! Коля, кнопка-то не работает! Я думаю, сейчас Колёк ко мне придёт, я нажму на кнопку и буду смотреть-хохотать над удивлённым тобой. Ахаха-хаа.

Павел внезапно перестал смеяться, вспомнив, что задуманное не свершилось.

— О какой такой кнопке ты мне говоришь? — Кинаман, немного перестаравшись, лишь махнул в сторону стола своей головой, которая от столь смелого жеста, чуть не отправилась в экскурсию по однокомнатной ростовской квартире. Насколько это возможно, вправить голову обратно удалось лишь спустя пару изматывающих, для Николая, минут. После оба нависли над маленькой деревянной коробочкой с выпирающей сверху красной кнопкой.

-Мне её прислал то ли Винтик, то ли Шпунтик, — пояснил Павел — я если честно, Коль, не запоминаю всех «этих». В моей памяти остаются лишь образы. Был один, который переострить меня хотел, пассив несчастный, другой переблестеть лицом. Ещё были какие-то, с тобой приходили, всё пытались меня обожрать. Никак забыть не могу тот пакет чипсов, и как на него косились «эти». То на пакет, то на меня. Ты их больше не приглашай, Колюнь.

Ну и жмот! — подумал Николай. Он попытался посмотреть на своего друга осуждённо, добавив к своему взгляду каплю снисхождения, но вместо того надул из носа пузырь соплей и снова покраснел.

Мысленно пересчитав свои запасы пепси, Кинаман продолжил — А к посылочке прилагалось письмо с поздравлениями, сейчас я тебе его зачитаю. Выпучив один глаз и подпёрживая мелодию брифинга из баттлтодс, Кинаман принялся зачитывать письмо в слух — «Дорогой Кинаман!» — Гордо указывая одной рукой на себя.

— Это я. — «Поздравляю тебя с днем рождения. Желаю скорее выпустить свои пять...» — Здесь Павел осёкся. — Здесь ничего интересного, это мы пропустим. Вот! Здесь! Читаю. «Как ты прекрасно помнишь, моего верного напарника постигла ужасная участь. Через него прошло пять миллионов вольт. Не очень силен в электрике, в общем он умер. Я разбирал его вещи и нашёл эту деревянную коробочку. Рядом с ней лежало письмо с просьбой передать её тебе.»

Оторвав глаз от письма, Павел нахлобучил свои окуляры на Колю. — Я давно мечтал о такой вещи! Как бы невзначай мы болтали с Винтиком... Или Шпунтиком. Неважно! Ты же знаешь, я как начну про 90-е, так и не могу остановиться. А Винтик сидит слушает меня, угукает что-то там себе под нос, словно записывает. И тут на тебе! Посылочка с кнопочкой. И я нутром чувствую, что не злая это шутка, Коля. Коля. Николай. Ахха, Колька!

Каждый раз, когда Колька называли по имени, тот становился все краснее и краснее. Когда его лицо начало приобретать свекольный оттенок, он не выдержал и наконец перебил Павла.

— Ну и что же конкретно делает эта кнопочка? — Пашка принялся потирать ладони друг о друга, но вместо того лишь смёл со стола пакет чипсов и уронил на пол стакан из под пепси. Колёк старательно принялся сметать осколки стекла с пола, а Кинаман с важным видом грозно произнёс. — Эта кнопка, возвращает 90-е! — Сбавив тон продолжил — Как хочешь, так и понимай.

Николай закончил прибираться, положил руку на плечо Кинаману, от чего который, потеряв равновесие, как лодка закачался на стуле. — Так значит, это была всё-таки шутка? — Павел поднял глаза на Колю и безразлично произнёс — Может быть и так. Может он так и не достроил свою эту, «машину». Не работает, собака...

— Бабака! — хихикнул Николай, ожидая, что Кинаман снова начнёт как спрут размахивать конечностями и вертеть головой. Но тот не обращая никакого внимания на Колю опёрся локтем о стол и принялся завывать какую-то старую мелодию его любимой группы.

Кольку стало грустно и он решил поддержать своего старого друга — Паш.. Слушай, ну. Ну это, ммм... Как-бы это, короче, хы-хы.

Павел сначала закатил глаза, а когда выкатывал обратно, смахнул со стола «лифу» и закричал — Хоспади, Коля, прекрати мямлить уже!

Порозовевший на один тон Колёк взял себя в руки и продолжил — Я хотел сказать, что в какой-то степени, эта кнопка уже сделала своё, хы-хы, дело. Вернее даже, сама кнопка и не нужна тебе вовсе. — Павел заинтересованно поднял бровь. Вернее он подумал, что это сделал, со стороны же его лицо оставалось неизменным. Ну Паш, ведь 90-е — это «Кинамания». То есть, ну, как бы ну.. А «Кинамания» — это...

Это Я! — завершил фразу Кинаман. — Я и есть 90-е! Ахха! Яхха!

Коля хотел сказать кое-что о вреде чрезмерно завышенном чувстве собственной важности, но скрипящий стулом Кинаман сбил его с мысли.

Пожалуй, я это выброшу. — Коля потянулся за деревянной коробкой.

Не трожь, это моё! — Возмущённый такой наглостью Павел с размаху, который он мог себе позволить, шлёпнул его по руке, выбив свой подарок из рук Николая.

Коробочка ударилась о пол. Что-то внутри неё заскрипело, потом щёлкнуло — механизм заработал. Переглянувшись, Коля с Пашкой уставились на кнопку. Из нее исходил яркий свет. Постепенно, искажая вокруг себя цвета он начал заполнять комнату. За секунду вся окружающая их действительность закружилась в диком танце света, форм и красок. Кинаман истошно завопил. Коля подумал сначала о затонувшей барже, потом о цирковом слоне. Даже звук в этой комнате приобретал какой-то неестественный оттенок. Когда всё начало стихать, Николай обнаружил себя сидящем на коленях у Павла, плотно обвив его руками. Заметив недовольство на лице Кинамана, тот поспешил слезть.

Ты погляди какая петарда! — хлопнул по коленям себя Павел.

Николай огляделся. Его окружала старая, почти не изменившаяся кухонька. В целом всё оставалось на своих местах, за исключением того, что за пределами комнаты не было ничего. Вернее кое-что всё таки было. Мерцание таинственной коробочки всё с большей переодичностью затухало. Гул механизма было почти не слышно. В такт затухающего света, за пределами кухни всё ярче и чётче стал вырисовываться каменисто-серый, холодный горизонт.

Не ходи туда! — дрожащим от испуга голосом завопил Павел.

Но Николай уже шагнул в сторону дверного проёма за которым ранее была прихожая. Дверь распахнулась. Даже двух пар глаз не хватило целиком оглядеть эту громадину. Перед ними красовались гигантские кольца Сатурна. Сейчас эти двое пока смотрят сквозь призрачное окно и видят перед собой лишь проекцию того места, куда неизбежно попадут ровно через секунду. Кнопка, повернувшая время вспять, отсчитала ровно 30 лет. Однако даже такому смышлёному энтузиасту как Винтику, не удалось отрегулировать механизмы коробочки в должной степени, что бы достаточно точно рассчитать движение галактики и расположение планет ровно 30 лет назад.