Паша в хробу и собаки-бабаки 2

Ой, Матухно-батюхно, что деется на белом свете то! Прибрал к себе Боженька Павлика болезного, отмучился, Царствие ему Небесное! И матушке его каково облегчение, прости Господи, кончилось испытание веры ее, бедняжки! Стоит гробик у подъезда на двух табуретах, веночки с ленточками, фотокарточка Павлика-от. Ой, Святая Богородица, Господь на пути! Ангелы Небесные, спаси и сохрани! Во гробике в ноженьках немощных желтые коробочки лежат, окаянные! Из-за них всё! Заходила я анадысь к имя в квартиру, а там на кухоньке Павлик в телевизор смотрит. И нет бы доброе что смотрел, болезный, демонов и чертей по кладбищу гонял, краски садил у телевизера-то и ругался что твой пьяный сапожник! От и прокляли они его, черти с бесами! Ой к гробику кловны какие-то пришли, скоморохи пёсьи! На Пашеньку не глядят, смеются, нехристи! Ой, боженьки, на палку приладили фотоаппарат и себя на фоне гробика с Пашей сымають! Отроки неразумные, скоморохи проклятые! Ой, коробочки желтые достают и делят Пашины, не успели даже в земелюшку закопать его, несчастного! А вот и Коленька пришел с дружком со своим проститься, сколько вместе жили бляжьим образом то! Ой ты, Господи, смотрите на него! Торговлю затеял, фуфайки продает с Пашиным ликом! Нет креста на тебе, шкура ты продажная! И девка Пашина-от пришла, курва! Не было, не было, а как к кончине дело пошло, так объявилась! Никак на квартиру позарилась, шалашовка некрещеная! К Коленьке подошел незнакомый мальчик красивенький и тоже фуфайки продает! Ой, батюшки свят, браниться начали, кому из них фуфайки продавать можно! Ой, драку учинили, по земле покатилися! Шуму-то, шуму! На шум собаки местные сбегаются! Божа ты мой божа, гроб с табуреток повалили, псы! Из Павлика понос так и брызнул, упал, когда, юродевенький! На скоморохов, на Коленьку, на девушку Пашину! Всё в поносе! А собаки Пашу терзают, черти! Кусите скоморохов, собаки, кусите скоморохов! Нет, не глядят даже! Разорвали, растерзали Пашеньку и разбежались! И гости убегли все. И только фотокарточка Павлика в поносе лежать осталася. Молодой он на ней, красивый...